Прoсмoтрoв:
180
Кoммeнтaриeв:

Глядя нa сoврeмeнныx «сeлeбрeти», «инфлюэнсeрoв», «it-girls» и прoчиx «звeзд» эпoxи сoцсeтeй, лoвишь сeбя нa мысли, чтo смотришь не на живых людей, а на примитивную продукцию конвейера. Такое впечатление, что нет уже красивых и некрасивых девушек. Есть полные и худенькие, брюнетки и блондинки, высокие и низкие. Но к этим туловищам просто прикручены головы, отлитые на косметической фабрике по общему шаблону. Интересно, задумались мы, почему этот так?

«Да ладно! — скажет кто-то. — Сидите уж, старые дураки, подметите песок за собой и подбирайте место на кладбище согласно рабочему стажу и пенсии! На девиц вы уж свое отсмотрелись. Вот и брюзжите, как все старикашки». Утверждение спорное Но джентельмены не хвастают своими успехами на этом фронте. Мы тоже не будем.

Но это ничего не объясняет — они же, эти самые «звезды» действительно как под копирку! А у каждого явления есть свои причины и следствия, и разобраться всегда очень интересно.

Во все времена дамы равнялись на какие-то эталоны красоты, тех самых, что сегодня называют «инфлюенсерами». В эпоху денди, до появления кинематографа это были дамы и кавалеры (мнение последних по части женской красоты и стиля ценилось порой значительно выше) светского общества.

Герцогиня Джорджиана Девонширская — главный «инфлюэнсер» эпохи денди

и ее воплощение на современном экране — Кира Найтли.

С появлением голливудского кино возник культ «звезд» и место светских аристократок заняли люди профессий, которую до этого практически ставили вровень с проституцией — «актерки», фотомодели и прочий «полусвет», регулярно поставлявший не только отретушированные роскошные образы, но и вполне себе громкие скандалы.

А с нынешними «звездами» что-то совсем не так.

Когда начинаешь рассматривать этих самых инфлюенсерш, обнаруживаешь, что все они одинаковые, как икеевские табуретки. У всех ботоксы и кератины, гилауроновая кислота в губах, которые одна знакомая пожилая дама удачно назвала «куриной жопкой».

Доведенные до состояния головы пластиковой Барби стрижкой и окрашиванием волосы. Неестественного цвета искусственные глаза с пластиковыми линзами. Только по цвету кожи да некоторым расовым признакам и можно различить этих инфлюенсерш.

И никакой разницы между «духовной и культурной Россией» и «бездуховной и погрязшей в пороках Европой и Америкой» нет в принципе! Сравните сами.

Вот бьюти-блогерша Amra Olević Reyes, @amrezy на Инстаграм, 5,7 миллионов пдписчиков!

Вот Nikki de Jager, голландский визажист и косметолог, автор канала NikkieTutorials на YouTube, около 12 миллионов подписчиков. Это, так сказать, авторы образов, королевы ботокса и кератина.

А вот главный «носитель» этих образов — Ким Кардашьян, армия в 136 миллионов подписчиков на Инстаграм — население здоровенной страны!

Ну и наши — Ксения Бородина (@borodylia), 12,8 миллионов подписчиков, ну и, конечно, Ольга Бузова (@buzova86), 15,3 миллионов обитателей «самой духовной страны в мире» ловят как библейское откровение потрясающие своей глубиной мысли обитательницы Дом2!

Ну и в чем между ними разница?

Да и жизнь у них какая-то одинаковая. Верх совершенства — стать лицом косметического бренда, привлечь больше всех подписчиков и выйти замуж за футболиста или собрата по цеху селебрети. Стать участницей чудовищного шоу наподобие «Пусть говорят», произносить дебильные стендап-шутки на корпоративах, сыграть в идиотском кино типа «Елок» с высосанным из пальца сюжетом саму себя в эпизоде.

В мечтах, конечно, замужество за олигархом, но среди них маловато желающих отдать себя на произвол безмозглым хищницам с утиным лицом.

Предвидя обвинения, сразу скажем, что мы совершенно ничего не имеем против женщин и губ в форме куриной гузки. И никому не завидуем. Мы с уважением и пониманием относимся к стареющим звездам, сохраняющим ускользающую красоту с помощью современных технологий. Но клеить полуметровые ресницы в 16 лет, и так до могилы? Зачем?

Даже деньги и проживание в Париже не спасают от превращения в пластиковый манекен дочь президентского пресс-секретаря Елизавету Пескову

Раньше это почему-то понимали, но потом все куда-то рассосалось. Возьмем для примера только одну эпоху, — 60-е годы. Тогда тоже были свои инфлюенсерши. На них ровнялись наши мамы. Но они знали — в юности нужно быть естественной. Нужно быть с веснушками, с облезшим от загара носом, с выцветшими от солнца волосами, хохочущей, грустной, усталой после работы. И вместе с тем, читающей Хемингуэя и умеющей покорить беседой доктора наук. Интеллектом, а не обещанием блаженства губами куриной жопкой!

Вот они, наши ровесницы наших мам, на фотографиях Билла Эпприджа и Анри Картье-Брессона, иностранцев, снимавших СССР. Посмотрите, какие они непосредственные, разные и необыкновенно привлекательные.

В том-то и разница между «пластиковым» выводком звезд эпохи соцсетей и звездами эпохи пленочного кино. Последние, даже при массовом производстве, умудрялись быть штучным товаром, в которых ценилась индивидуальность. И потому, в те времена никто не бежал к хирургу спиливать нос «картошкой». Каждая женщина находила кумира, близкого душе. Потому что среди тех инфлюенсерш были феерические развратницы и Послы доброй воли ЮНИСЕФ, и экстравагантные сумасшедшие, и великие благотворительницы.

А посмотрите, какие они были разные внешне! Только слепой спутает бельгийско-британскую брюнетку Одри Хепберн с эталонно-русской француженкой Мариной Влади или американкой Дианой Бейкер.

А вот и инфлюенсерши из СССР — Вертинская и Фатеева. Абсолютно разные лица. У последней, кстати, настоящие прозрачные голубые глаза. И таких линз, я думаю, не сделают никогда. Пластику далеко до волшебных причуд природы.

А какой взгляд! Глядя в объектив великого фотографа, бравшего $50 000 за съемку, Одри Хепберн чувствовала, насколько все серьезно. «Нужно сделать такой взгляд, — думала она, — чтобы мужчины, глядя на фото, понимали: завоевав эту женщину, они получат Вселенную». Ощущение высоты положения и ответственности превращали съемку в акт творчества. И у мастера, и у модели случалось нравственное очищение, возвышение души через искусство. Именно поэтому на фотографиях у Одри взгляд, как у Моны Лизы.

Даже у звезд 70-80х жизни и оригинальности было больше. Например, вот американка Рози Вела из Арканзаса

Или Сибил Шеппард (российскому зрителю она знакома по дуэту с Брюсом Уиллисом в «Детективном агенстве «Лунный свет»

Сигурни Уивер

Икона 1960-х — Брит Экланд

И это не говоря уже о талантах.

Сегодня, глядя на свое лицо на экране во время селфи, инфлюенсерша испытывает физические неудобства и больше ничего. Приходится мучиться, чтобы нацелить взгляд и не выйти на фото косоглазой. Ну а настрой отлично передает цитата из «Мертвых душ» Гоголя. Приводим с купюрами, чтобы вас не утруждать:

«Целый час был посвящен только на одно рассматривание лица в зеркале. Пробовалось сообщить ему множество разных выражений: то важное и степенное, то почтительное, но с некоторою улыбкою… Он сделал даже самому себе множество приятных сюрпризов, подмигнул бровью и губами и сделал кое-что даже языком… Наконец он слегка трепнул себя по подбородку, сказавши: «Ах ты мордашка эдакой!» — и стал одеваться».

Ну а потом все эти «приятные сюрпризы» без всякой критики радостно вываливаются в Инстаграм, который все стерпит… Только взгляд выходит совсем уже не тот, что у Одри. Он как бы говорит: «Если ты завоюешь такую женщину, ты сможешь…» Ну и дальше то, о чем джентельмену говорить и писать не будет. Какое уж тут возвышение души через искусство…

В общем, нам тупо жаль современную молодежь. Потому что пластмассовый мир победил, и теперь приходится быть похожими на безликих роботов. Но если дикие поползновения инфлюенсеров сделать себя «еще лучше», откромсав очередной кусок плоти, иногда останавливают профессиональные стилисты, то у школоты и тинейджеров ни денег, ни персональных надзирателей нет. Мастера из подвальчиков с надписью: «Салон красоты» на в счет. Они такие же стилисты, как мы балерины. Поэтому результатом подражания бьюти-инфлюенсершам и походов в тот самый подвальчик нередко становятся «муклы». Дальше новоиспеченная мукла приходит в школу или универ, и на нее уже хотят быть похожими подружки… Ну и дальше, дальше. А потом сидят такие старики, как мы, и удивляются, а чего это у моей дочки с губами?! И это вообще моя дочка? А может – вот та, справа?