Прoсмoтрoв:
427
Кoммeнтaриeв:
1

Кoгдa сaм Булгaкoв пoxoдя упoминaл, чтo пишeт «рoмaн o дьяволе», это было авторским упрощением. Всё равно что: «Над чем работаешь?» – «Да так, вещица о говорящем коте». Так что, если кто-то где-то вздумает заявить вам, что «Мастер и Маргарита» — «роман о дьяволе», бегите сразу и не задумывайтесь.

О чём же этот роман? Он о свете и тьме. То есть – о добре и зле. Недаром его главные герои – не люди, а Иешуа Га-Ноцри (Иисус Назореянин, прародитель христианства, Христос) и Воланд. А кто такой Воланд?

Мы привычно говорим: Воланд – это сатана. Но, согласитесь, выглядит этот «сатана» как-то странно. Он не подбивает людей грешить, и даже наоборот – наказывает «плохих». Именно к нему относится эпиграф романа: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Почему он совершает благо, если хочет зла? Неумеха и неудачник? Непохоже… Обратим внимание на фразу, которую Воланд говорит в романе Левию Матвею: «Что бы делало твоё добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей».

Иными словами, мы знаем, что такое добро, потому что мы знаем, что такое зло. Мы стремимся к добру – от зла. А если бы зла не было, к чему же тогда стремиться?

Получается, что, если люди «отбрасывают тени» (совершают плохие поступки), то и «тени» (то есть злые духи в романе) должны что-то отбрасывать, то есть – совершать хорошие поступки? Наказывать пройдох, воров и взяточников, например… Вот и разгадка – почему стремящийся ко злу Воланд и его подручные «совершают благо». Потому что невозможно творить зло, не «отбрасывая тени» добра. Выходит, добро и зло неразделимы… Стоп!

Христиане и Гностики

Как бы нам с вами самим не угодить на костёр! Помните, в статье «Почему булгаковского кота зовут Бегемот» мы говорили о том, что Фагот-Коровьев – это некий загадочный рыцарь-еретик, отправленный навечно в свиту Воланда за неудачную шутку о добре и зле?

Так вот, на заре нашей эры за умы людей в Европе и на Ближнем Востоке боролись две религии, два философских учения – христианство и манихейство. Они возникли почти одновременно, христианство – чуть раньше (в Иудее, Египте и Риме), манихейство – чуть позже в государстве Сасанидов (на территории современного Ирака).

Манихеи считали, что свет (то есть добро) в чистом виде существует где-то бесконечно далеко от нас и, по мере приближения к земле, «вырождается». Поэтому наш мир находится во власти тьмы. Добро в мире людей невозможно. Христиане же считали, что на Земле возможны и добро, и зло. Причём, злой человек может стать добрым (исправиться), а добрый – злым (согрешить).

В раннем средневековье среди христиан было много тайных последователей манихейского учения. Их называл гностиками. Гностицизм не стал отдельной религией – потому что христиане вели с ним и его представителям непримиримую жестокую борьбу.

Ну, сами подумайте в каком мире жили бы сегодня, если бы люди ещё две тысячи лет назад решили, что добро на земле невозможно? Ведь философские размышления понятны немногим, большинство людей поняли бы это так: «А, ну раз добра нет, то и нет никакого греха в том, чтобы совершать плохие поступки. И стыдиться нечего! И работать над собой не надо, вс равно добрым не станешь. Живи как хочешь!»

Вот с этим христиане и боролись. Вот за это и горели на кострах гностики, среди которых было немало людей знатных и образованных. В том числе – рыцарей…

Кто такие трубадуры?

Гностицизм как философское учение о разделённости добра и зла был очень распространён во французских областях Прованс и Лангедок. Кстати, именно оттуда родом всем известное слово «трубадуры». Трубадурами назывались поэты (а вовсе не бродячие артисты, – тех называли жонглёрами), слагающие стихи на окситанском языке (на нём говорили в Провансе и Лангедоке). Слово «трубадур» происходит от окситанского глагола «trobar» – «изобретать», «сочинять».

Трубадур. Средневековая миниатюра

Среди поэтов-трубадуров было много знатных, состоятельных людей. В том числе – рыцарей. Многие из этих рыцарей-поэтов были членами тайной секты катаров и приверженцами Альбигойской ереси. То есть – гностиками.

И вот в начале XIII века Папа Римский организовал Крестовый поход против еретиков. Эта была страшная война. Ещё раз – страшная. В результате народ Прованса и окситанский язык просто прекратили существовать. Но нас интересует лишь один эпизод этой войны.

Альбигойский крестовый поход. Копия средневекового барельефа.

Та самая шутка!

Во время осады крестоносцами Тулузы был убит их предводитель граф Симон де Монфор (ему в голову угодил камень из камнеметательной машины). Защитники города встретили это известие бурной радостью. Трубадур Гийом Тудельский, автор «Песни об Альбигойском крестовом походе» описал это так:

A totz cels de la vila, car en Symos moric,

Venc aitals aventura que l’escurs esclarzic.

(На всех в городе, поскольку Симон умер,

Снизошло такое счастье, что из тьмы сотворился свет.)

Вот вам и «неудачный каламбур о свете и тьме». Почему «неудачный»? Да потому, что именно из-за разногласия с христианской церковью по поводу света и тьмы (добра и зла) были уничтожены провансальцы! И в том числе трубадуры…

Гибель Симона де Монфора

Ладно, скажете вы, а Булгаков-то это всё знал? Знал! Михаил Афанасьевич был очень образованным человеком. И «Песнь об Альбигойском крестовом походе» он читал. Иначе откуда бы в его «Театральном романе» появилась фамилия Бомбардов? Нигде больше вы такой странной фамилии не встретите. Откуда она пришла ему в голову?

А вот откуда: Пьер Бомбард был владельцем рукописи «Песни об Альбигойском крестовом походе»; об этом сообщается в предисловии к её академическому изданию.

И снова Бегемот…

Итак, мрачный рыцарь, в которого превратился в финале романа Фагот–Коровьев, нами разгадан. А что же Бегемот, о котором мы говорили в прошлый раз? Неужели и он имеет отношение к еретикам-трубадурам? Представьте, да!

Некоторые трубадуры сочиняли стихи в так называемом «тёмном стиле» – ну, это что-то вроде заданий «Лучика»: анаграммы, головоломки, загадки и намёки в стихах. Был среди приверженцев «тёмного стиля» трубадур по имени Гаваудан. В одной из его поэм встречается слово «Бафомет».

Что это такое – до сих пор спорят. До ли перевёрнуте задом наперёд «Temohpab» (сокращённое«Templi omnium hominum pacis abbas» —«настоятель Храма мира всех людей»), то ли искажённое «Магомет» (пророк мусульман), то ли ещё что-то. Тёмный стиль – на то и тёмный!

Но папских инквизиторов, которые судили побеждённых альбигойцев, это слово ужасно перепугало. Они постановили считать Бафомета «адским демоном», которому якобы поклонялись альбигойцы, чуть ли не самим сатаной. Загадочного Бафомета стали изображать в виде рогатого чудовища – ну, настоящее воплощение всех сил ада!

А мы просто вспомним: Бафомет, бефема, багамут… Кого из них имел в виду Булгаков, подбирая имя для своего кота? Остаётся только догадываться.