Прoсмoтрoв:
878
Кoммeнтaриeв:

Любитe ли вы сeлёдку, кaк люблю eё я?

Нe любитe? Ну и прaвильнo дeлaeтe. Мудрыe вьeтнaмскиe студeнты, попавшие в советское время в общежития наших городов, эту самую селёдку жарили. О жареной вьетнамской селёдке у многих остались не самые лучшие воспоминания. Запах, говорят, был тот ещё. Но в чём-то вьетнамцы были правы. Они не просто не любили сырую рыбу и не могли её есть. Они знали, что в этой самой сырой рыбе водится.

Мой приятель, Сергей М. фанател от Японии с детства. Это сейчас каждый третий смотрит анимэ и хентай, читает манга и знает кто такие Харуки Мураками и Такеши Китано. Серёга был ребёнком восьмидесятых. Он знал, что в Японии водятся самураи, ночью по дорогам крадутся «ниндзи», в домах японцев нет кроватей, и все поголовно спят на полу, а руководит всем этим бардаком то ли император, то ли сёгун. Ещё он знал про то, что камикадзе при атаке на американские корабли кричали «Банзай!» и что японцы отжали-таки у русских Порт-Артур.

Этой скупой хаотичной информации Серёге хватило, чтобы полюбить Японию всем сердцем. Когда в книжных магазинах появился знаменитый роман Джеймса Клавелла, Серёга не ел три дня, одолжил карманные деньги у всего класса, чем обрёк себя на голодное рабство. Но купил-таки эту дорогущую толстую книгу в глянцевой суперобложке.

Ещё три дня Серёга в школе не появлялся. Читал. Потом за этим занятием его спалил отец, решил проверить, чем это так зачитывается его сын. Открыл наугад и тотчас же наткнулся на сцену (ну вы сами понимаете, на какие сцены натыкаются родители в таких случаях). Серёга получил ремня. Книгу изъяли (конечно же, чтобы самим перечитывать втихаря от потомка). К счастью к этому времени Серёга «Сёгуна» прочитал до корочки и перечитывал во второй раз.

После романа Клавелла у Серёги окончательно поехала крыша. Вместо спасибо он начал говорить «домо аригато», если что-то не соображал, переспрашивал «вакаримасен?». Странности одноклассника мы воспринимали спокойно. В конце концов, кто из нас не разбивал самодельными нунчаками люстру в зале и не вырезал из жести настоящие «ниндзявские» сюрикены. Серёга всего лишь чуть больше увлёкся. Потом в наш город с большим опозданием пришли лихие девяностые, потом я уехал в столицу в институт, короче мы с Серёгой потерялись.

Встретились лет через пятнадцать. К тому времени я закончил свой медицинский, и успешно трудился на ниве военной эпидемиологии неподалёку от столицы. И тут – звонок.

- Привет!

Голос абсолютно незнакомый, но радостный, как будто его обладатель сто лет меня знает и ужасно соскучился.

- Привет, — осторожно отвечаю я.

- Не узнал?

Конечно, блин, не узнал. Ты же не представился!

- Это Серёга М.! – голос даже немного обиделся. – Мы учились вместе.

А, ну да, не прошло и двух десятков лет и голос у тебя, дружище, совершенно не изменился.

- Какими судьбами? — спрашиваю.

- Я тут узнал, что ты в Минске живёшь. Можно у тебя на ночь остановиться?

Меня погубит моя доброта. Я отлично помню, как этот Серёга в седьмом классе, играя на перемене в «ниндзей», заехал мне линейкой по затылку. И сейчас было самое время отомстить за этот коварный удар и отказать в ночлеге. Но голос у бывшего одноклассника был такой жизнерадостный, что у меня язык не повернулся ответить «нет». Я продиктовал ему адрес и сказал, что жду вечером.

Как обрадовалась моя жена! Когда уставшей женщине, которая приползла с учёбы и мечтает только о том, чтобы упасть на диван и посмотреть очередную серию какого-нибудь «Аббатства Даунтон», говорят, что через два часа в гости завалится абсолютно незнакомый человек, она, конечно же, бывает очень рада. В тот вечер я был как никогда близок к разводу.

С женой как-то обошлось, а Серёга приехал уже в сумерках. Это, несомненно, был он. Такой же ненормальный, болтливый, ужасно стесняющийся своих очков и невысокого роста. А то, что у него теперь росла борода, и в этой бороде прятался двойной подбородок, сущие мелочи.

Сели за стол.

- А я в Японию лечу, — первым тостом провозгласил Серёга.

Я чуть не подавился.

- Ты же помнишь, я в детстве фанател? Так вот, накопил денег, подучил язык, и вот, наконец, лечу. Утром на самолёте в Москву, а уже оттуда с пересадкой в Токио.

- А я-то, дура, вместо гёдза пельмени приготовила, — подколола жена, проявив недюжинные знания заморской кулинарии.

- Гедза, — поправил Серёга. – Спасибо, и так всё вкусно.

И почесал. Про Токио, про каменные сады и цветущую сакуру, про Фудзияму и какой-то музей средневекового оружия, который он обязательно посетит. Через час я понял, что за эти годы Серёгу не отпустило. И даже немного ему позавидовал. Я-то успел переболеть компьютерными играми, нумизматикой, писательством и ещё десятком разных увлечений. Серёга остался верен Японии. И послезавтра его мечта сбудется.

Посидели ещё немного, допили коньяк, вспомнили приятелей, а когда жена пошла спать, и подружек-одноклассниц. Утром Серёга уехал.

Вернулся через три недели, злой, как чёрт. Сидел у меня на кухне, курил и молчал.

- Что случилось? – тревожно расспрашивал я. – Не понравилась?

- Понравилась, — огрызнулся Серёга. – Да я там почти ничего не видел. Медицина у них хорошая. Но дорогая, с-с-с…ка.

- Рассказывай, — вздохнул я.

Прилетел Серёга в Токио, заселился в отель. Первые три дня носился по городу, как будто ему ракету в одно место вставили. Фотографировал небоскрёбы, японцев на улице, яркие фонари и надписи по-японски. А на четвёртый день заблудился, проголодался и заскочил в какую-то кафешку.

- Ты понимаешь, она ведь мне как-то сразу не понравилась. На окраине, даймё знает в каких задворках. Грязноватая, внутри темно. Но так есть хотелось, прямо в ушах шумело. Я подумал, какого чёрта, это же Япония! Зашёл. Заказал суши и сашими всяких с лососем, треской, палтусом. Сижу, как идиот, трескаю, в две руки. Наелся, ещё и хозяину «большое аригато» сказал. С-с-с…ка! Попался бы мне сейчас этот узкоглазый.

Серёга вздохнул и полез за новой сигаретой.

- Короче, на следующий день скрутило меня. Боль в животе такая, что не вздохнуть, сыпь по всему телу, температура, лихорадка. Еле дополз до ресепшена, там вызвали врача. Меня сразу в больницу. В больнице народ опытный. Через переводчика спрашивают у меня:

- Ели суши?

- Ел, — говорю. – Вчера. В какой-то забегаловке на окраине.

- Дурак ты, большеглазый, — говорят. – Кто ж суши в таких местах ест?

Полезли мне в душу гастроскопом, а у меня в животе червяки. Анизакиды называются. Паразит такой. Он вообще в рыбе живёт и человек у него случайный хозяин, но мне-то от этого не легче! Валялся там неделю на койке. По телеку – какие-то дебильные шоу на японском. Кормили жидкими кашками. Потом ещё оказалось, что случай мой не предусмотрен страховкой. Ободрали до нитки.

Сказали – вам ещё повезло. Это у вас желудочная форма была. Таблеточек выпил, и всё прошло. Если бы кишечная, то могли быть всякие осложнения. Червяки эти проклятые могли через стенку кишечника в брюшную полость прорваться, а там уже перитонит и может даже летальный исход. При запущенных формах, мол, даже операции делают. Ну и аллергии никто не отменял. Поел, блин, суши!

Серёга окончательно расстроился и пошёл спать. В следующем году он опять накопил денег и исполнил-таки свою мечту. Посмотрел и Фудзияму, и музей оружия, и каменные сады. Но питался исключительно в Макдональдсе, чем вызывал у японцев смех и презрительные комментарии.

К чему я всё это? Благодаря развитию воздушного транспорта и туризма Япония и вообще вся Азия стала для нашего брата-славянина доступна и желанна. Ежегодно туда летят сотни, а то и тысячи людей. Статистику никто не проводил, но некоторые заражаются анизакидозом, а кое-кто и привозит этот сюрприз домой, поражая экзотикой врачей из какого-нибудь Саратова или Кобрина.

Если хотите провести свой отпуск не в больнице, а на Фудзияме и среди каменных садов, не ешьте суши где попало. А лучше вообще не ешьте сырую рыбу. Берегите себя, не будьте как Серёга.

© DoktorLobanov (Павел Гушинец)