Прoсмoтрoв:
400
Кoммeнтaриeв:
4

В нoчь нa 12 июня 1999 гoдa бaтaльoн рoссийскиx дeсaнтникoв, сoвeршивший мaрш-брoсoк из Бoснии и Гeрцeгoвины в Кoсoвo, устaнoвил кoнтрoль нaд стрaтeгичeски важным аэродромом Слатина под Приштиной.

Для войск НАТО, которые планировали использовать воздушную гавань, рейд ВДВ стал полной неожиданностью. США, Великобритания, Франция, Германия и Италия не планировали допускать участия России в миротворческой операции на территории бывшего автономного края Югославии, но после марш-броска десантников западные страны были вынуждены считаться с интересами Москвы.

О том, как готовился план захвата Слатины, RT рассказал командующий ВДВ России в 1996—2003 годах генерал-полковник в отставке Георгий Шпак.

Российский миротворческий контингент в Косове РИА Новости © Л. Якутин

«Тренировка» для американских шпионов

— Георгий Иванович, когда вы получили приказ подготовить подразделение для броска из Боснии в Косово?

— В начале мая 1999 года мне позвонил начальник Генерального штаба Вооружённых сил России генерал армии Анатолий Квашнин и вызвал к себе. Сказал: «Срочно!» В своём кабинете он приказал, чтобы я немедленно вылетел в боснийский город Углевик, где находился штаб миротворческой бригады ВДВ, и подготовил отряд для захвата стратегического аэродрома Слатина в Косове. На нём — единственная в крае взлётно-посадочная полоса длиной 2500 м, которая может принимать любые самолёты, в том числе бомбардировщики и тяжёлые военные транспортники. Кто контролирует Слатину, тот контролирует всё Косово.

Квашнин сказал, что сроки операции по захвату аэродрома не определены, действовать мои бойцы начнут по его команде. Добавил: готовность к выполнению задачи — постоянная, секретность — полная. Но это и так было понятно.

— Квашнин был инициатором этого рейда?

— Не думаю. Безусловно, об этом знал Верховный главнокомандующий, тогда это был президент Борис Ельцин. Нас тогда западные «вероятные друзья» прижимали по всем направлениям, с Россией практически перестали считаться в международных делах. В том числе всеми возможными способами нас задвигали и отодвигали в самой на тот момент горячей точке мира — бывшей Югославии.

Американцы, англичане, французы, немцы и итальянцы решили исключить участие России в миротворческой операции на территории бывшего автономного края Косово. Видимо, в окружении Ельцина нашлись люди, которые посоветовали президенту стукнуть кулаком, напомнить миру, что в пороховницах у русских ещё есть порох.

© Личный архив Георгия Шпака

— Как вы готовили отряд для броска на Косово?

— Российских десантников не надо готовить к бою: они готовы к нему всегда. Солдаты и офицеры в миротворческой бригаде были как на подбор, необходимо было отработать логистику действий. Прилетев в Углевик, я начал активно «прогуливаться» с командиром бригады полковником Николаем Игнатовым по расположению части. На ходу мы и обсуждали тет-а-тет все возможные варианты выполнения задачи.

— Опасались прослушки в кабинетах штаба?

— Не опасались — знали, что все разговоры фиксируются. В отдельном здании на территории военного городка нашей бригады находилось подразделение армии США. Официальные его функции — связь и координация с российским командованием, а реально — шпионаж. Под конец той моей командировки в Боснию, уже разработав детальный план броска в Косово, мы с комбригом немного «похулиганили» в отношении американцев.

— Как?

— На совещании с командным составом в штабе российской миротворческой бригады я спрашиваю начальника разведки (заранее предупреждённого, конечно): «Как в случае возникшей необходимости возможно блокировать дислоцированную рядом 3-ю бронетанковую дивизию США?» Майор встаёт и бодро рапортует: «Товарищ командующий, всё боевое управление американского соединения компьютеризировано. Но главный кабель связи у них не на территории дислокации, а на внешней стороне, в 50 м от заграждений. Если его перерезать, то подразделения дивизии не смогут получить боевых распоряжений». Я благодарю офицера за чёткий доклад и заканчиваю совещание. Утром, в четыре часа, меня будят и ведут посмотреть на интересную картину, как три сотни американских солдат спешно выкапывают стратегический кабель и перебрасывают его к себе через забор…

— Но о готовящемся марше на Слатину военной разведке США не было известно ничего?

— Ничего. Не было ни малейшей утечки информации — ни с нашей стороны, ни со стороны сербского военного командования.

— Зачем сообщили об этом сербам?

— Большую часть марша подразделению ВДВ предстояло пройти по дорогам Югославии, поэтому без координации обойтись было невозможно. Забегая вперёд, скажу, что братья-сербы устроили нашей колонне по своей земле зелёный коридор. Ещё и машины их военной автоинспекции путь российским БТР расчищали.

Бросок

— Команду на начало операции Вы отдавали?

— Нет. Вернувшись в Москву, я доложил предварительный план действий начальнику Генштаба. Он был одобрен в целом, детали после этого дорабатывали генштабисты. Хочу подчеркнуть, что операция готовилась очень тщательно.

— Был какой-нибудь план на случай, если бы натовские войска вступили в бой с нашей бронегруппой?

— Плана Б не было. Наши десантники шли на Приштину победить или умереть. Но у российского военного командования и лично у меня самого была твёрдая уверенность: вооружённого ответа на ошеломительную наглость русских от НАТО не последует. Они, может быть, и хорошие солдаты — американцы, англичане, французы, немцы. Но таких бойцовских качеств, как у нас, у них нет. Плюс миротворческая операция была международной, поэтому был расчёт на то, что натовские генералы потеряют много времени на согласование действий. Так, собственно, и вышло. Дерзость оказалась оправданной.

— Как началась эта военная операция?

— Получив условный сигнал из Генштаба, комбриг Игнатов начал действовать по плану. 10 июня бригада была поднята по учебной тревоге. Полторы тысячи десантников на штатной технике несколько часов метались по окрестностям. Под этим прикрытием назначенные для выполнения задачи БТР-80 были тихо выведены в район сосредоточения — на заброшенный аэродром под городом. На них были заранее загружены боекомплекты — по два на каждого бойца — и сухие пайки из расчёта на десять дней.

В 4:00 11 июня колонна начала движение в сторону югославской границы. Командовали старший оперативной группы Воздушно-десантных войск России в Боснии и Герцеговине генерал-майор Валерий Рыбкин и комбат полковник Сергей Павлов. На территории Сербии к колонне присоединился назначенный от Генштаба генерал-лейтенант Заварзин. Шли быстро — под 80 км/ч.

— Не было попыток задержать колонну в пути?

— Были. Но тормозить приходилось не из-за противодействия войск НАТО. Американские спутники разведки обнаружили движение колонны, когда она прошла уже чуть ли не две трети пути до Слатины.

Если Белград удалось проскочить быстро, то потом блокировали движение российских десантников косовские сербы. Узнав, что в Косово спешат русские, в каждом селе люди выходили на дорогу: женщины и дети целовали броню наших БТР, плакали от счастья, пели, пытались передать солдатам цветы и еду.

Генерал Рыбкин, с которым мы постоянно были на связи, в два часа ночи доложил мне, что по улицам столицы автономного края, города Приштины, проехать вообще невозможно: всё сербское население вышло на улицы, дороги запружены празднующими людьми. Также колонне пришлось затормозить и в селе Косово Поле. На Слатину прибыли только под утро.

— Были столкновения при захвате аэродрома?

— Подразделения югославской армии уже вышли, а натовцы и вооружённые формирования косовских албанцев ещё не подошли. Действуя чётко по плану, российские десантники заняли все стратегические объекты, установили блокпосты. К 7:00 12 июня аэродром был полностью окольцован, взят под контроль. А вскоре подошёл и передовой дозор англичан. Мы опередили их всего на несколько часов!

— Как прошла первая встреча с войсками НАТО?

— Мне позже докладывали непосредственные участники. Британский танк Chieftain подъехал вплотную к нашему младшему сержанту. Тот не шелохнулся. Вышел английский офицер: «Господин солдат, это наша зона ответственности, убирайтесь!» Наш солдат ему отвечает, мол, знать ничего не знаю, стою на посту с приказом никого не пропускать. Британский танкист требует позвать русского командира.

Приходит старший лейтенант Николай Яцыков. Он также сообщает, что ничего не знает ни о каких международных договорах, а выполняет приказ своего командования. Англичанин говорит, что тогда блокпост сомнут танками. Российский офицер командует гранатомётчику: «Прицел 7. Заряжай!» Британский офицер ещё продолжает угрожать, а механик-водитель Chieftain уже начал сдавать боевую машину назад… Нельзя российского десантника пытаться взять на испуг. Он сам кого угодно напугает.

Итоги

— Не было ли других попыток вытеснить наших из Слатины?

— Командующий KFOR (международные силы под руководством НАТО по поддержанию мира в Косове. — RT) английский генерал Майкл Джексон получил команду от командующего силами НАТО в Европе американского генерала Уэсли Кларка разгромить русских.

Сколько времени могли бы продержаться 200 наших десантников против 10 000 натовских солдат, у которых были тяжёлые вооружения и поддержка авиации? От силы час-два. Но генерал Джексон сказал историческую фразу: «Я не хочу стать виновником начала третьей мировой войны». На том они и успокоились.

После этого состоялись переговоры на уровне министров иностранных дел и обороны, и Россия стала полноправным участником миротворческой миссии. Правда, собственный сектор в Косове мы так и не получили. Но наш воинский контингент там находился до 2003 года, пока в Москве не было принято политическое решение о его возвращении в Россию.

— С генералом Джексоном Вы потом лично встречались?

— Да, неоднократно. Впервые в том же июне 1999 года: я прилетел на первом Ил-76 с десантниками, направленными на усиление российской группировки в Косове. Приказ №1 мы с ним вместе не нарушали, но я уважал и уважаю этого генерала.

— Что такое приказ №1?

— Военнослужащим США и НАТО в боевых условиях категорически запрещается употребл*ть спиртные напитки. Правда, после выполнения совместных миротворческих операций в бывшей Югославии в документе появилось уточнение: «кроме приёмов у русских». Должен отметить, что американские генералы с удовольствием приезжали в штабы российских миротворцев и в боснийском Углевике, и в косовской Слатине.

Ну а если серьёзно, то после нашего демонстрационного показа военных мускулов в Косове уважение западных генералов к нам заметно выросло. И политиков тоже. Россия впервые за многие годы показала всем, что без неё мировые проблемы решать нельзя, не получится.

Но для меня важнее, что тогда, в июне 1999 года, прошёл небывалый подъём патриотического самосознания как в России, так и в Сербии. Мы вновь почувствовали себя сильными, а сербы увидели, что они не одиноки в мире, что права их народная пословица: «На небе — Бог, а на земле — Россия!»

Сейчас Сербия из-за дружбы с нашей страной вновь переживает трудные времена. Но люди там верят, что Россия их не бросит. Правильно думают. Если в конце 1990-х мы только продемонстрировали на Балканах свою волю, то сейчас к воле добавилась мощь.

Российские десантники с миротворческой миссией ООН в Косове РИА Новости © Л. Якутин