Прoсмoтрoв:
Кoммeнтaриeв:
Сoвсeм eщё, пo истoричeским мeркaм, нeдaвнo нe былo у людeй ни eжeднeвнoгo душa, ни дезодоранта, ни многих других важных для гигиены вещей. Зная об этом, многие жители двадцать первого века уверены, что все люди в старину сильно и дурно пахли, одежда вблизи выглядела неопрятно, а о нижнем белье и подумать страшно. На самом деле, конечно, человек всегда — как и любое здоровое животное — старался заботиться о своей чистоте. Просто раньше поддерживать её было куда как труднее.
Омовения
Далеко не всегда и не везде люди избегали омовений даже в самые тёмные, по современным меркам, времена. Самыми грязными, кроме нищих, были бедняки в те времена, когда дрова стоили дорого и рубить лес без разрешения было нельзя. Собранного валежника хватало только на готовку. Так что зимой бедняки не мылись — не могли нагреть воды, зато летом спокойно плескались в речках и ручьях.
Грязнее бедняка зимой были только разного рода аскеты, которые не мылись и не меняли одежду, чтобы лишениями и мучениями заслужить себе дорогу в рай — ведь прижизненные муки искупают грехи и заменяют добрые дела. Были и отдельные неряхи, которые так не любили воду, что с удовольствием давали аскетические обеты.
По легенде, Изабелла Кастильская давала обет не менять сорочку, пока не отвоюет Гранаду. И не меняла. Такой стоицизм поражал современников, но, возможно, ей просто нравилось быть грязной и она нашла для этого благочестивый повод.
Хотя, конечно, мыться так часто, как в наши дни, вплоть до двадцатого века не мог почти никто, всё же омовения были обычным делом. Тем более, что часто они были частью любовной игры (что вызывало негодование у священства). Знаменитая красавица Диана де Пуатье удивляла всех, купаясь каждый день — но не самим фактом, а тем, что делала это в холодной воде.
Надо сказать, что против купаний в какой-то момент восстали куда яростнее священников врачи. Как раз были изобретены увеличительные стёкла хорошей мощности и открыты поры на коже у человека. Врачи решили, что вымывание сала из этих дырочек делает их открытой дверью для разной заразы и строго рекомендовали от ванн воздерживаться. Рекомендациям этим следовали немногие: в моде было белое тело, а после омовения оно выглядело гораздо белее, чем без него. Но те, кто отказывался от ванн, обтирались лосьонами и одеколонами на спирту (который, кстати, отлично впитывался через кожу, так что любители здорового образа жизни были всё время чуть навеселе).
Лукаса Кранаха-старшего.
Запах пота
Хотя запах только что разгорячившегося тела многим казался пикантным и привлекательным (по крайней мере, если тело молодое и здоровое), всё же заливаться потом не нравилось никому. Прежде всего потому, что пот разъедал ткань, а менять наряды было не так просто, как сейчас. Кроме того, не всегда была возможность удалить пот прежде, чем он «состарится» на коже и превратится в вонь, так что искали и способ уменьшить потоотделение.
Среди средств, которые использовали в разные времена, были попытки протирать подмышки, пространство под женской грудью, стопы ног раствором уксуса, лимонным соком, борной кислотой и даже формалином. В результате последней меры подмышки теряли способность потеть, и пот выступал крупными каплями в самых неожиданных местах. У женщин обычно в декольте. Мужчинам даже нравилось — капельки пота на женской груди сравнивали с росой и жемчугом.
Дамы Галантного века охотно показывали декольте, и капельки пота, как считалось, его не портили. Картина Чезаре Детти.
Чтобы уберечь от пота одежду, шёлковому нижнему белью даже самые богатые дамы и господа предпочитали хорошо впитывающий влагу тонкий лён (по крайней мере, когда не стоял вопрос о бельевых вшах — от них шёлк спасал лучше). Сорочки словно промокали весь день кожу. Если день выдавался жаркий, то их старались сменить несколько раз. В общем, сильно ли человек пах потом зависел, прежде всего, от того, сколько смен нижнего белья он мог себе позволить. Но на протяжении веков богатые буржуа и дворяне, похоже, не совсем понимали, насколько важно состояние человека для поддержания его чистоты, и многие искренне считали, что крестьяне и прочие работяги вонючи от природы. В девятнадцатом веке работников ручного труда даже выделяли в отдельную расу!
В девятнадцатом и двадцатом веке использовался и ещё один приём для того, чтобы уберечь одежду под мышками от потных кругов: специальные впитывающие вкладыши. Их нашивали перед тем, как одеться, и спарывали для того, чтобы заменить и постирать.
Количество нижнего белья определяло, насколько человек кажется чистоплотным. Картина Фрица Цубер-Бюлера.
Сто и один способ не потонуть в грязи
Вплоть до второй половины двадцатого век стирать одежду так же часто, как сейчас, было невозможно. Чтобы поддерживать её более-менее чистой и свежей, прибегали к разным хитростям. Старались проветривать каждую ночь. Ловко устраняли отдельные пятна. Обязательно гладили свежепостиранное — тогда ткань становилась как будто плотнее и не так охотно впитывала грязь. Замывали края манжет и воротники, а если мода позволяла, то вообще делали их пришивающимися и легко отпарывающимися, чтобы менять почаще и стирать отдельно.
Обувь регулярно обрабатывали изнутри, чтобы она не сохраняла застарелый запах ног. Насыпали спитой просушенный чай или траву вроде мяты, мелиссы, шалфея. Протирали изнутри спиртом, раствором уксуса, марганцовкой, перекисью водорода — в зависимости от эпохи. И, конечно, проветривали и вымораживали по возможности.
Большую часть времени прислуга в доме не подавала чай или пальто, а чистила, застирывала и замывала. Поддержание чистоты отнимало много сил. Картина Генри Морланда.
У женщин были очень длинные волосы. Мыть голову было той ещё морокой, и сушить потом у огня было и непросто, и опасно, так что исполняли эту процедуру раз в месяц, а то и реже. Вместо того старались оберегать волосы от пыли и грязи головными уборами, благо, христианство тоже задавало такую норму — покрывать голову. Вечерами расчёсывали волосы, распределяя жир с корней на всю длину, и «проветривали» их, потряхивая.
Конечно, были и эпохи, когда женщины подолгу ходили с грязными волосами. Например, когда причёски знатных дам были слишком сложны и дороги, чтобы разрушать их часто, или когда церковь клеймила женщин, «слишком занятых красой волос», как потенциальных блудниц и одержимых гордыней. Кроме того, не способствовала поддержанию мужских или женских волос чистыми мода на укладку воском, специальной помадой, бриолином или растительным маслом, которая настигала людей в разных странах в разные эпохи. И всё же не стоит представлять любую красавицу и любого красавца прошлого с сальными патлами.
В истории было немало времён, когда во время поцелуя не стоило зарываться пальцами в волосы своего возлюбленного – вся рука будет в укладочном средстве. Рисунок Джозефа Кристиана.
Вплоть до относительно недавних пор — начала двадцатого века — вши были постоянной головной болью человечества. Чтобы хотя бы частично от них избавиться, волосы и кожа головы протирались разными снадобьями, начиная от банального раствора уксуса. Эти же снадобья заодно уменьшали количество кожного сала на волосах.
Волновались люди прошло и о чистоте дыхания. Человечество научилось очищать зубы ещё в доисторические времена — используя зубочистки, разлохмаченные волокнистые веточки, жевательную смолу и так далее. Кроме того, для свежего дыхания полоскали рот, жевали душистые растения и корочки цитрусовых, рассасывали освежающие пастилки — в зависимости от эпохи. Главный вопрос с гигиеной рта состоял в том, насколько у человека хватало времени, сил и средств, чтобы ухаживать за зубами.
Уход за зубами до двадцатого века был доступен не каждому и порой оказывался вреден для зубов.
Правда, иметь не совсем белые зубы — потемневшие от чая, кофе, табака — было нормально вплоть до второй трети двадцатого века. До того зубы отбеливали только когда хотели выглядеть моложе. Для чистки и отбеливания использовали толчёный уголь, мел и даже размельчённый фарфор. Они, действительно, сдирали налёт, но серьёзно повреждали дёсна и со временем стирали зубную эмаль.
В общем, в борьбе за чистоту человек сдавался очень редко, и наши предки делали всё, что было возможно при доступных для них средствах, чтобы не отпугивать друг друга ни видом, ни запахом.